Отъехав метров пятьсот от замка, он остановился и доложил подошедшему человеку, что все сделано и герцог мертв; сам он смерть не фиксировал, но убежден, что герцог мертв. Сразу же из леса стали выдвигаться гвардейцы королевы, выводя из зарослей коней, и, построившись, двинулись к воротам замка. Там их не сразу пустили, наверное, долго о чем-то совещались, но все же, в конце концов, ворота открыли, и отряд в количестве полутора сотен всадников въехал в замок герцога Тальбора эну Мендоро. Теперь все, что будет происходить, Жакомо не касалось.

Его отпустили, выдав на руки бумагу для начальника тайной стражи, и он поехал дальше, в столицу за деньгами, а там куда глаза глядят. Он не пропадет, купит в соседнем королевстве или республике себе небольшой лен и будет тихо жить. В том, что королева выполнит свое обещание, он ни грамма не сомневался, все знали, что эта женщина, дав слово, никогда от него не отказывалась. По поводу совершенного он не испытывал ни грамма жалости или раскаяния, сколько всего уже на его душе грехов, одним больше – какая разница, тем более, что на кону жизнь его самого. Когда ему предложили это сделать, он ни минуты не раздумывал, от такого не отказываются, попробуй, откажись, и завтра тебя повенчают с веревкой. Это благородному отрубят голову, а ему достанется только виселица. Вот так он и трусил рысью, с каждым шагом коня приближаясь к столице.

Ночевал на постоялых дворах, вкусно ел и долго спал, и даже улыбка не сходила с его лица. Въехав в столицу и не задерживаясь, направился к дворцу. Там, в одном из помещений правого крыла и находилась тайная канцелярия. Жакомо отдал письмо невзрачному чиновнику и, присев на одно из кресел, стал ждать. Ждать пришлось недолго, через несколько минут чиновник вынес ему чек на пятьдесят тысяч золотом. Теперь его надо было или обналичить, или открыть счет на свое имя, а уже деньги можно было бы получить в любом банке любого государства, конечно, теряя процент на обналичивание.

Уже на улице он вдохнул полной грудью, так что закружилась голова, вскочил на коня и направился к банку: надо было как-то решать вопрос с чеком и причитающимися деньгами. Всю дорогу до банка улыбка не покидала его лицо. Почти перед самым банком что-то ударило его в грудь, и мир вокруг исчез. Тело бывшего порученца для особых дел герцога Мендоро упало под ноги коню, он так и умер с улыбкой на лице. К упавшему подбежал человек в маске и с арбалетом в руках, выхватив кинжал, он ударил им Жакомо, приколол одновременно на грудь лист бумаги и тут же исчез. Прохожий, нашедший тело, впоследствии рассказывал, что там было написано: «Это тебе за отца». Про какого отца шла речь, никто не знал.

И только парень, почти мальчишка, сын погибшего агента тайной службы, знак которой был зажат в руке убитого посла Польма, точно знал, за кого он мстил. Да, ему подсказали сослуживцы отца, кто его убил, и он нисколько не сожалел о содеянном: кровь за кровь.

Третью неделю баронет Кальвин дир Курмай трясется по дорогам королевства, так далеко он ни разу в своей жизни не был, да еще верхом. Спит в палатке у костра и питается чем придется, конечно, он и раньше-то не сильно перебирал в еде, иногда приходилось и поголодать, но сейчас он просто очень устал и был раздражен.

С ними был проводник, бывавший в этих краях и знавший, куда надо ехать. Он сказал, что завтра они будут на месте. Баронет не был ни неженкой, ни белоручкой, просто ему не доводилось еще быть так долго в таких условиях. Ну, завтра это, наконец, закончится.

– Господин баронет, вот ваш ужин, – стоящий перед ним гвардеец протягивал ему миску с кашей.

– Спасибо, Эрих, – принимая из рук парня горячую кашу, проговорил Кальвин и принялся жадно поглощать ее.

Наверное, он даже исхудал за эти три недели, заметил, что пришлось в ремне проделать еще одну дырку.

«Ничего, – думал Кальвин, – потерплю, главное – то, что ждет в конце», – думал он, глотая обжигающую кашу. Потом он залез в палатку и, закутавшись в плащ, заснул.

К замку барона дир Мушера подъехали где-то в обед. При их появлении ворота быстро закрыли и на стенах появились вооруженные люди.

– Кто такие? – проорали со стены, когда отряд приблизился к воротам.

– К барону Марку дир Мушеру с пакетом от короля Болара!

– Ждите, сейчас сообщим барону, – послышалось в ответ.

Ждать пришлось долго, потом ворота открылись и их впустили во двор замка. Встретили их те же вооруженные дружинники и седеющий мужчина в отличной броне, который и оказался бароном.

Кальвин, спешившись, протянул ему письма короля – все, что он дал ему в дорогу, и принялся ждать. Но барон, прочитав несколько строк, сложил письма и начал раздавать приказы.

– Накормить служивых и организовать им мыльню, также пусть прачки постирают одежду, а вы, баронет, пройдемте со мной.

Те, кто знал барона раньше, заметили бы, что барон за последний год сдал, что-то стариковское появилось в его движениях и поведении. Но Кальвин не знал барона раньше, и он показался ему таким дубом, которого невозможно сломить. На пороге замка их встретила маленькая аккуратная женщина, баронесса Мушер. Она поздоровалась с баронетом и предложила ему или поесть, а потом вымыться или наоборот. Кальвин решил сначала вымыться, а потом уже поесть. Его вначале проводили в его комнату, где он, достав сменную одежду, отправился в мыльню.

А барон в это время уселся за письма короля, рядом сидела его супруга и перечитывала то, что барон уже прочитал. Первым было письмо его старшей сестры, настоятельницы монастыря Арнии дир Мушер, королю Болара. Прочитав его, барон принялся читать остальные письма, и непроизвольно слезы побежали по щекам Марка. Как быть, что ответить королю, ведь это он не сберег мальчишку. Как ни искал его барон в тот раз, ничего. Как версию приняли то, что его похитили или сами пираты, или те, кто поставляет им живой товар, и с тех пор – ни слуху ни духу.

Собравшись с силами, барон встал и направился в столовую. Там слуги уже сервировали стол, расставляя блюда с яствами и вино. Вот, наконец, появился и королевский посланник, вслед за ним пришла и баронесса.

– Прошу вас, баронет, присаживайтесь и отведайте стряпню нашей кухарки. Вот вино, наливайте, это с одного из лучших наших виноградников, – Марк и себе налил целый бокал и залпом выпил, все-таки ему сейчас была нужна смелость, и, когда баронет немного насытился, барон, наконец, решился на разговор.

– Я не буду долго ходить вокруг да около, – начал он и неспеша рассказал все, что случилось больше года назад.

Закончив рассказ, барон еще больше постарел лицом, и в его глазах светилась какая-то опустошеннось и обреченность. Кальвин рассказ тоже радости не принес, и он понял, что не видать ему баронства как своих ушей. Тяжело, конечно, расставаться с мечтой, но что поделать. Обед закончился в полном молчании. Уже в самом конце барон предложил ему отдохнуть хотя бы несколько дней, он как раз подготовит письмо королю.

Ну, несколько дней Кальвин тоже думал отдохнуть, на обратной дороге они уже таиться не будут и могут спокойно останавливаться в придорожных постоялых дворах. Он согласно кивнул, поцеловал руку баронессе и пошел проверить, как разместили его солдат.

А на Марка навалились воспоминания и боль потери, стало давить и болеть сердце, и он решил немного полежать и обдумать письмо королю. Но мысли вновь и вновь возвращались к тем дням, когда пропал Дарк.

Розыски он начал сразу же, когда Дарк не появился в назначенный час на постоялом дворе. На следующий день он ворвался в кабинет бургомистра и, рассказав о том, что произошло, попросил помощи, на что бургомистр развел руками, мол, рад бы помочь, но людей совсем нет, все заняты.

Так как бургомистр был назначен совсем недавно, то он просто еще не знал, на что способен барон Мушер. Тот, недолго думая, схватил бургомистра за воротник и, приподняв того над столом и яростно сверкая глазами, заявил:

– Нет людей, сам сейчас побежишь искать и наводить порядок в своем городе, иначе завтра на твоем месте будет сидеть другой!