Наёмник наблюдал, как за территорией лагеря тренируется группа. Ещё совсем недавно слабые, бездисциплинарные ренегаты, занимались как настоящие бойцы. Он и его наймы обучали сталкеров по тем методикам, по которым готовились сами. Тренировка не отменялась ни в дождь, ни в жару, и её пропуск наказывался. Бонсай старался не преуменьшать количество своей «армии», поэтому способы наказания выбирал более гуманные, чем убийство. Иногда случались и ссоры, недопонимания, но оно и не удивительно – тот слой общества, который он подобрал, был максимально пёстр.

Сначала общая разминка, затем – пробежка, потом – занятия. Когда группа закрепляла рукопашный бой, к разводящему подошёл его коллега. Не смотря на свою грамосскость, Саба умел при желании быть тихим и появляться, когда его совсем не ждали.

- Может они и правда не так безнадежны. – Проговорил тот, устроившись рядом с Бонсаем и закурив. – Признаю – не так уж и плоха была твоя идея.

- Им просто была нужна по-настоящему крепкая рука. – Ответил Бонсай. Он старался быть с новой группой максимально любезным, пропуская мимо ушей подколы, касаемо его поведения. Не пропустит и среагирует – провалится. – Как твоя, к примеру.

- Ай, льстец. – Наёмник рассмеялся и дым повалил из его рта пушистым облаком.

Он прав, льстец. Лизоблюд, подхалим, угодник… Да тут в пору в холопство переходить, чтобы угодить, но оно того точно стоит.

- Но, знаешь, - не унимался мужчина, - я бы на твоем месте всё-таки не расслаблялся. Всех этих людей не просто так из группировок повыгоняли.

- Я понимаю. – Саба в последнее время стал вторым по популярности его собеседником. До советника не дотягивал, да и незачем – Воробей со своей должностью справлялся на ура. Он и сейчас не шатался где-нибудь по территории, а тренировался вместе с группой. Бонсай твердо решил, что как только всё это закончится – протащит мужчину в штат. Талантливые бойцы всегда пригодятся.

- Ты бы взял в заместителя кого-нибудь из наших, - мотнул в сторону наёмника сигаретой Саба. На словах «из наших» разводящий поморщился: он считал каждого здесь «своим», а вот мерх имел в виду именно «Наёмников». – Воробей не плохой парень, но, признаюсь: он ни мне, ни парням нашим не нравится. Уж больно мутный.

- Он обычный, просто не трется с вами. – Бонсаю, ясное дело, не нравилось такое положение дел. Он злился, что его заместителя не хотят принимать – лучшего варианта он не видел.

- Подумай сам. Он ведь явно не новичок – продуманный, хитрый, быстро учится... Веревки из тебя вьет. А такие среди зелени долго не трутся. – Тучный наёмник затушил сигарету и спрятал бычок в карман. Сохранял местную природу как мог и чувствовал, должно быть, невероятную важность из-за этого. – Больно дельный, скорее как опытный.

- Я тоже дельный. – Разговор начал терять свою возможность на продолжение. Бонсай бы вихнул и ушёл, но нет – спокойствие и вежливость. Он попытался отшутиться, но вот улыбку надеть на лицо забыл, посему шутка стала по итогу чем-то более серьезным. – Меня Вермут принижал, Воробья – принижали его командиры. Дельных не больно любят.

Саба улыбнулся, выразив на поросшем густой темной бородой лице, искреннее удивление:

- Это тебя-то принижали? Да будь это так, тебе бы не доверили никогда бригаду. Так и бегал бы по всяким задворкам и прессовал дурачков. – Добролицый мужчина словно знал его как свои пять пальцев и не дал даже слова вставить, когда оно так и напрашивалось. – Я знаю, что тебя гложет: отправили в жопу мира и отряд дали маленький. Но дело ведь не в численности и месте расположения, а в самом факте. – Он вздохнул, покачал головой. Бонсай молчал, уколотый правдой. – А эти… Они и тебя сгрызут, и друг друга. Думаешь, у других командиров рука была слабее твоей? Их никакая крепость не удержит, рано или поздно сорвутся.

Сказать бы ему, да только что? Что не следует озвучивать его собственные мысли? Разводящий сопроводил свой отход вежливой улыбкой и скрылся в здании. Такие разговоры уже имели место быть, но сейчас было по-особенному неприятно на душе. Какие веревки можно из него вить? Бонсай принимает только свои решения, выслушивать советы никто не запрещал и нет виноватых в том, что советы этого сталкера зачастую верные.

Наёмник вышел во двор, прошел за территорию лагеря, ближе к тренировочному месту. Дисциплинированно занимающиеся люди не походили на своевольное стадо, готовое в любой момент всё затоптать на своём пути. Сейчас они выглядели как настоящая бригада – сильная, способная составить конкуренцию основной в Синдикате. А всё благодаря ему.

По сути, Саба возможно и прав – разводящим выбрали его, а не кого-то другого. Почему бы Вермуту не отправить на повышение своего дружка-еврея? Какой-никакой блат, но нет. Да, выделенные бойцы были совсем молоды, но с заданиями справлялись хорошо, да и в бригаде было на то время отребье похуже. Их Бонсаю в помощь не дали.

- Дернул тебя чёрт за язык. – Прошипел разводящий Сабе, который наверняка этого не услышал бы. Оно и хорошо.

Может ли одна фраза всё изменить? Может, и если не всё – то многое уж точно. Возможно, он чего-то не понимал. Видел всё так, как хотел видеть, и истина затерялась где-то в этом видении. Возможно им стоит пообщаться с разводящим из Мертвого города. Сесть за одним столом, без посторонних, обсудить всё, что было раньше: и его, Бонсая, резкие слова, и Вермутовы.

А дело точно в Сабе? Или он сам стал «взрослее», обретя более обширную власть? В любом случае, об этих своих мыслях докладывать Воробью Бонсай не стал. Никому не стал, сохранив всё в себе, закрыв переменившиеся решения за прежней маской. Он скажет своим бойцам, но позже, когда их влияние будет неоспоримым как на Болотах, так и на Кордоне.

1.7

Вермут

- Я ни черта не поняла. – Фраза была другим концом палки. Обнаружение необходимых способностей обрадовало, казалось, обоих наёмников, но неумение ими распоряжаться наоборот – расстраивало. Сказать бы, что опыт – дело наживное, но он нужен здесь и сейчас.

Говорить приходилось вполголоса: оглушенный посредник спал, тихо похрапывая, словно сытый младенец, и преждевременно будить его в планы не входило. Гелле не потребовалось много времени, чтобы прийти в себя и вот они, скрывшись в дальнем углу этажа, обсуждали увиденное.

- Всё так размыто сначала. Какие-то несвязные сюжеты: то он куда-то бежал, то какие-то сады – вишневые, кажется, много белого было. Какие-то люди, улицы… Это не было похоже на Зону. Я старалась перелистывать моменты как страницы в книге, иногда получалось. – Девушка усмехнулась и замерла на секунду, переведя дыхание. Хотя она и сказала, что чувствует себя прекрасно, Вермут не слишком-то в это верил, но ничего не говорил. Если хочет корчить из себя гордую - пусть корчит. – Подвалы, кажется; люди, много людей и все в дыму. Перестрелки, разговоры…

- Ты слышала, о чём разговоры? – Наёмник остановил Геллу.

- Да, но оно тоже было всё какое-то разное, бытовое и бессмысленное. Сначала вообще никакого звука не было, а потом стал появляться – нечеткий, как будто из банки, но голос точно его был. Я словно была им, видела всё от первого лица и слышала, представляешь!? – Если бы не шёпот, она бы взвизгнула, наверняка – настолько новое умение вызывало восторг. Глаза нефритовые горят, на лице - победная улыбка.

- Тихо ты, - зашипел Вермут. – Представляю. Что-то подозрительное было?

- Нет, - немного подумав, ответила девушка, - он обычный сталкер, если так посудить. Но, я думаю, если попробовать ещё раз и поискать как следует, то можно найти. Только что искать то? У тебя наверняка есть какие-нибудь предположения.

- Есть, но не торопись. Ты чуть не откинулась, разумно ли сразу повторно лезть? – Разводящий почувствовал себя сварливым дедом, на долю которого выпало нянчить кого-то неразумного, шального. Привязать рядом с пленником к батарее и дело с концом – никакие глупые поступки не осуществятся. Хотя, не надо бы рядом. Вот если найти трубы подальше…