За спиной радостно заорали ополченцы королевы, а по рядам противника прошелся стон. Дарк стряхнул с меча капли крови и, повернувшись, медленно пошел к своим. За его спиной раздались крики ярости и войско неприятеля пришло в движение. И когда шеренги схлестнулись в смертельной схватке, из-за леса почти в тылу польмарцев вылетели конники, среди них развевался штандарт королевы – лев, вставший на задние лапы, в одной передней лапе он держал меч, а в другой розу. Видно было, что многие из конников ранены, покрыты пылью и потом, но когда, приблизившись, они заорали «Барррааа!», это расстроило, а потом смешало ряды нападавших. Конников было не более трех сотен, они вырубили несколько рядов польмарцев, прежде чем все смешалось и перешло в тысячи отдельных схваток. Крики и проклятия слились в один гул.
Дарк снова плечом к плечу с Тубором и Ашкеном колол копьем, потому что прекрасно понимал, что в строю копейщиков выжить и победить проще: ты не один, тебе всегда придет на помощь друг. Но потом все смешалось, пришлось отбросить копье, потому что в образовавшейся толчее с ним не повернуться, и выхватить меч. Вот тут уж пришлось покрутиться: он рубил и колол, уворачивался от острой стали и снова рубил и колол. Пот заливал глаза, внезапно меч лопнул, и в руке остался огрызок в одну треть. Дарк заполошно оглянулся и, на счастье, увидел торчащий меч рядом с убитым. Он прыгнул к нему, ухватил, и тут же ему пришлось отра зить удар, а потом ударить в ответ. И снова его захлестнула кровавая карусель…
Сколько это продолжалось, он не помнил, просто превратился в механизм, который отражал удары и наносил их сам снова и снова. Потом вдруг врагов не стало, никто уже не нападал, и заметно утихли шум и крики.
Дарк устало стянул с головы шлем и оглядел поле, усланное мертвыми телами, кое-где они лежали даже не в один ряд. По полю бродили обозники и трофейщики, одни выискивали раненых и сносили в одно место убитых, подданных королевы, другие собирали трофеи: брони, оружие, сапоги. Во время боя его с друзьями разбросало, и при воспоминании о них у него вдруг сердце дало сбой.
«Лишь бы с ними было все в порядке», – подумал он, еще раз оглядывая поле.
Сейчас у него не было никого ближе. Не выдержав, он закричал:
– Тубор! Ашкен!
И так несколько раз, пока издалека не услышал:
– Дарк, мы здесь… идем уже, – и увидел вначале Ашкена, а потом и Тубора.
И посреди этого поля, укрытого мертвыми телами, его охватило неподдельное счастье и радость оттого, что его друзья живы. А когда они приблизились, и он увидел, что они тоже улыбаются, видя его, то просто обнял обоих.
Потом уже, сидя у костра, он увидел, как мало осталось воинов королевы, и обрадовался еще раз, что он и его друзья остались живы. Кто-то протянул ему флягу с вином. Он подумал, а потом сказал:
– За тех, кто остался там, на поле, – потом отхлебнул и передал ее дальше по кругу.
Каждый, кто пил из фляжки, повторял его слова. Их было не более десятка, уцелевших из их сотни, потом подошли еще из других подразделений. Даже кто-то из конников пришел и принялся рассказывать, как они прорубились сквозь польмарский заслон и бросились к месту схватки, прекрасно понимая, что, если не поспешить, вырежут тут все ополчение, и слава Спасителю, что успели.
В самый разгар подошел какой-то офицер и спросил:
– Есть тут Дарк Мушер?
– Есть, – осторожно ответил Дарк.
– Тебя вызывают к полковнику, и шевелись, воин, не заставляй его ждать.
Дарк поднялся и вместе с офицером проследовал к палатке полковника.
– Подожди, я доложу, – проговорил офицер, молчавший всю дорогу, и скрылся в палатке.
– Заходи, – кивнул он же, появившись через некоторое время.
В палатке полковник был не один, наверное, тут были все уцелевшие в битве офицеры. Он долго молча разглядывал Дарка.
– Кто тебе дал право лезть вперед и принимать вызов графа Берга? Ты что, считаешь себя непревзойденным мечником? Кто ты таков? Ты понимаешь, какие могли быть последствия, если бы ты проиграл?
– Шевалье Дарк дир Мушер, сын барона Марка дир Мушера из королевства Болар, – отрапортовал Дарк. – И я прекрасно понимал, что могло произойти.
– Почему полез вперед всех? Почему не вернулся, когда тебе приказывали? И почему ты записан как мещанин?
– Не знаю, – пожал плечами Дарк, – меня словно кто-то в спину толкнул. Я даже не думал, что делаю, в себя пришел, только когда отразил первую его атаку. А то, что записался мещанином, так это потому, что у меня не было подтверждающего документа о моем баронстве. Меня похитили и продали в рабство, корабль, на котором везли на остров Рюдель, попал в шторм и затонул, меня выбросило на берег, вот я тут так и оказался.
– Кто учил тебя мечевому бою?
– Отставной сержант, мастер меча Олис Патер, занимался со мной десять лет.
Лицо полковника смягчилось, он посмотрел на свое окружение.
– А что, неплохой воин, как он этого выскочку окоротил, любо-дорого посмотреть было, – полковник налил в оловянный стакан вина и протянул его Дарку. – Выпей, парень, за нашу победу, уж очень она нам тяжело досталась.
Дарк взял протянутый стакан и, прежде чем выпить, произнес:
– За всех верных королеве воинов и за тех, кто остался на этом поле, – и залпом выпил предложенное вино. Оно было терпким и довольно крепким.
– Молодец, я могу поощрить только так, но представление на награждение и описание твоего подвига завтра уйдет нашей королеве, и уже ей решать, чем тебя наградить. А сейчас иди, отдыхай, шевалье, у нас еще много дел впереди, это была только первая схватка.
Дарк повернулся и вышел из палатки. Пока дошел к костру, его развезло с непривычки и от усталости, и он почти сразу завалился спать у костра, положив голову на свой ранец и не снимая брони.
Утром болело все тело: и потому, что спал в броне, и после вчерашнего напряжения всех сил в бою. Дарк через силу начал разминаться, пытаясь разогреть мышцы. Поначалу было больно и тяжело, но он, сжав зубы, продолжал терзать себя, и ему это удалось: вскоре он вспотел, и телу стало легче.
– Как ты можешь еще тренироваться? Тут двигаться не хочется, все болит, – простонал Тубор, с ужасом глядя на Дарка. Ашкен тоже попытался подражать Дарку, но после первых движений охнул от боли в мышцах и сел.
Разожгли костер и принялись готовить кашу, здесь каждый десяток готовил себе самостоятельно. В кипящую воду бросили высушенное до состояния дерева мясо, когда оно разварилось, добавили крупы, затем немного сала, пряных корешков и зелени. Целый день они ремонтировали снаряжение, одежду и отдыхали, восстанавливаясь. В обед Дарку принесли красивый меч из очень хорошей стали и шлем.
– Полковник сказал тебе передать, это меч и шлем графа Берга гардар Вастор, трофеи твои по праву, – проговорил сержант, который доставил все это.
Дарк вытащил меч из ножен, лезвие его отливало голубым цветом, и создавалось ощущение, словно его только отполировали, и ни одной выщербины или каверны не было на бритвенной заточке лезвия. Друзья сгрудились и с восхищением смотрели на меч.
– Какой же ты, Дарк, молодец, такого монстра завалил! – проговорил Ашкен. – Знаешь, ты, когда вышел к нему, смотрелся словно подросток рядом со взрослым.
А Тубор молча обнял Дарка за плечи и оглядел толпу, собравшуюся поглазеть на трофеи.
– Это мой друг, – с гордостью проговорил он.
– И мой, – сказал Ашкен и встал с другой стороны.
Глава девятая
Через неделю после того, как их потрепанный корпус соединился с основными силами, Дарка перевели в конную разведку. Полковник стал генералом и теперь командовал войсковым соединением: прежний командующий погиб, и он его заменил. Как и любой командир, полковник, а теперь генерал, привык опираться на тех людей, которых знал и которым доверял. Так что многие офицеры, которые отличились в первой битве, шагнули вверх по карьерной лестнице. Дарка назначили вначале десятником, а потом и старшим сержантом конной разведки. Он тут же перетянул к себе Тубора и Ашкена, и теперь переходы им давались намного легче: все-таки верхом, а не своими ногами отмеряли расстояния.