«Завтра тяжелый день, надо отдохнуть», – перескочили мысли на другое.
Дарк позвал слугу и распорядился подать ему некрепкий отвар: он не хотел туманить голову вином. «Пить вино будем после победы, если она будет», – думал он, глотая горячий напиток. Дарк и в мыслях не допускал другого варианта событий. Хотя для себя решил, что если вдруг, то он не будет беглецом и изгоем, свергнутым монархом, проще ему погибнуть в бою: такая смерть и честна, и почетна. Вот завтра судьба и покажет свое лицо.
Спал Дарк на удивление хорошо и проснулся отдохнувшим и даже с хорошим настроением. Умывшись и выпив отвара, он отказался от завтрака, вышел из шатра и стал наблюдать за построением армии. Еще ночью три полка копейщиков его войск спустились на равнинную часть, в низину, и выстроились в три коробки. Напряжение и ожидание предстоящей битвы нарастало. Наконец пропели трубы, и войска неприятеля несколькими колоннами двинулись к застывшим полкам копейщиков Болара.
Из приближающихся колонн неприятеля ударила туча стрел, но копейщики успели прикрыться щитами, построив черепаху, ощетинившуюся копьями. Три раза пускали стрелы нападавшие, но видя, что это напрасные усилия, прекратили.
Вот уже все три колонны неприятеля столкнулись с копейщиками Дарка. Даже сюда, на холм, доносились команды офицеров.
– Коли! – орали они раз за разом.
И за слитным выдохом следовал удар копья, и каждый такой удар приносил кого-нибудь из врагов в жертву.
Когда неприятель втянулся в битву, из-за холма, набирая скорость, словно морская волна, выплеснулась легкая кавалерия Дарка, она врезалась в порядки врага, и началась рубка. Лиройцы не успевали ответить, да и не сильно спешили: попавшие под мечи всадников были сбродом, набранным герцогом на своих землях и на землях, граничащих с Лироей. Но все-таки командующий объединенными войсками неприятеля дал отмашку, и конная лава противника стала заходить в тыл всадникам Болара.
Однако легкой кавалерией командовал опытный командир, и он вовремя дал сигнал на выход из боя. Конница врага лишь краем зацепила отходящих воинов Дарка. Когда же лиройцы кинулись вдогонку отходящим кавалеристам, из прибрежных кустов высыпали порядка сотни арбалетчиков Болара и ударили во фланг врага. Покатились всадники и лошади, создавая преграду следующим сзади. И пока конники неприятеля разворачивались и перестраивались, арбалетчики успели дать еще два залпа и скрыться в густых зарослях прибрежных кустов.
Оставшиеся вражеские воины, нападавшие на копейщиков, тоже стали отходить, но больше это было похоже на бегство. Их осталась лишь третья часть, остальные принявшие участие в битве остались лежать на поле. Войска Болара тоже начали пятиться: свою задачу они выполнили. Через несколько десятков метров они развернулись и спокойно двинулись к лагерю.
Дарк тоже перевел дух: казалось, все это время он не дышал, вглядываясь в происходящее на поле. Сейчас предстоит разбор ошибок, подсчет потерь и планирование баталии на завтра. Сегодня была просто проба сил, разведка, никто из соперников не показал все свои силы и возможности.
Дарк дождался, когда, раздвинув рогатки, вошли, или, вернее, вползли, полки, стоящие сегодня в низине. Красные разгоряченные лица с выражением смертельной усталости на них и блестящими глазами: как бы там ни было, они сегодня одержали пусть пока и маленькую, но победу, и всех своих раненых и даже убитых принесли с собой, никого не оставили на поле.
Дарк нашел командиров и каждого обнял. Потом, глядя на неровный строй копейщиков, просто сказал:
– Спасибо вам. – И даже изобразил поклон. – А теперь отдыхайте. Выдать участникам боя по кружке вина, – приказал он графу Тьери, главному интенданту.
Последние слова короля были встречены радостными криками.
Дарк повернулся и пошел в штабную палатку.
Глава девятнадцатая
Как всегда, было много предложений, споров и криков. Выслушав желающих высказаться, Дарк подвел итог всему услышанному.
– Как все уже поняли, завтра будет тяжелый день: противник кинет в бой все свои силы и постарается задавить нас численностью, благо их чуть ли не в три раза больше. Поэтому, считаю, правильно тут было сказано, что не стоит спускаться на равнинную часть. Точнее, спуститься, но ненамного: пусть наступают на подъем, пусть лезут вверх, это тяжелей им будет, а нам – легче. Перед войсками выставить сцепленные между собой повозки, набитые камнями и землей: в этом случае их непросто будет расцепить и убрать, тем более под обстрелом арбалетчиков.
Я уверен, что завтра в бой снова кинут разный сброд – малообученных и плохо экипированных бойцов герцога и конницу свободных баронств. А по мере того как наши бойцы будут уставать и выдыхаться, а их количество – уменьшаться, лиройцы начнут вводить свои лучшие силы. Вы все прекрасно понимаете, что лиройцам ни я, ни вы не нужны: у Индика хватает дворян, и он усадит их в ваших ленах, изгнав вас и ваши семьи. Поэтому завтра нам придется или победить, или умереть на этом поле.
Дарк окинул взглядом сидевших аристократов, их мрачные, задумчивые и в то же время решительные выражения лиц. Потом перевел свой взор на военачальников.
– Господа, – обратился он к коннетаблю и маршалу, – расставляйте полки.
После этого Дарк встал и вышел наружу. Воины, охраняющие штабную палатку, вытянулись при виде короля и отдали честь, стукнув себя кулаком по груди. Дарк в ответ им кивнул и не спеша пошел в свой шатер.
Переживания и предчувствие какой-то неожиданности только увеличились. Сегодняшний бой показал, что не зря армия Болара считалась сильной, а офицеры – грамотными и умелыми. Вот если бы лиройцев и примкнувших к ним союзников было не в три раза больше, а хотя бы вполовину…
Спал Дарк в эту ночь плохо, ворочался, просыпался и поднялся, когда еще не рассвело. Умывшись и одевшись, он приказал подать отвар и, пока его готовили, провел разминку, поупражнявшись с мечом, чтобы разогреть мышцы.
Когда он только собрался пить отвар, в шатер заглянул граф Марк дир Мушер.
– Входи, отец, – сказал Дарк. – Присоединяйся, – указал он на стул напротив себя. – Эй, кто там есть! Подайте еще отвара для моего гостя! – проорал он.
Отец и сын молча пили отвар. Наконец Дарк спросил:
– Ты чего-то хотел?
– Да вот думал с тобой переговорить… – проговорил Марк. – Может, тебе стоит отправиться в столицу?
Дарк непонимающе уставился на своего приемного отца.
– Зачем? – спросил он.
– Ну… – замялся Марк.
Дарк усмехнулся, поняв, что он имел в виду.
– Нет, отец, даже не думай. Пусть сбудется то, что суждено. И сегодня это или победа, или смерть на поле боя. Извини, но я для себя все решил. Мне лучше в бою сложить голову, чем скрываться потом от победителей и быть всеми презираемым свергнутым королем.
– Ну да, ну да, – покивал головой Марк.
Они молча допили травяной отвар, и, поднявшись, Марк дир Мушер обнял Дарка и вышел из шатра. На выходе он махнул баронету Ринку, слонявшемуся невдалеке, и, когда тот подошел, проговорил:
– Ринк, король в любом случае должен остаться живым. Что хочешь делай, сам умирай, но его в случае чего увези.
Утро выдалось пасмурным, а над полем, где должна была состояться битва, противно горланя, летали сотни черных воронов, словно чувствовали поживу. Войска противников замерли друг против друга.
А потом лиройцы, получив приказ, двинулись в наступление. Дарк оказался прав: вперед бросили плохо обученное ополчение, примкнувших к войскам всевозможных авантюристов, желающих поживиться, и тех, кто пошел за герцогом Певьером. Через несколько десятков шагов стройные ряды нападавших стали распадаться, и постепенно превратились в огромную толпу вооруженных людей. Как ни пытались наладить порядок капралы и унтера, ничто уже не помогало.
Из-за телег, что стояли перед армией Болара, ударили арбалетчики – раз, второй, третий. Нападавшие вроде как чуть притормозили, но потом, понукаемые командирами, кинулись вперед, стараясь подобраться вплотную, полезли на повозки, некоторые прыгали на головы стоящих за повозками копейщиков и разили их тесаками. Видя такое дело, командиры Болара отвели копейщиков на несколько шагов, обеспечив большее пространство для маневра. А неприятель лез и лез, невзирая на потери.