— Впервые о таком слышу, — Тео опустил руки и направился ко мне. — Ну, ты же Охотник, не удивительно, что такой уникальный получился.

— Угу, — я кивнул и обратился к пленным. — А вот сейчас побеседуем. Имена, звания, живо! — рявкнул я по-немецки.

— Оберштурмфюрер Амарлик фон Зингель, — отрапортовал пленник, находящийся ближе всех от меня. — Я всё расскажу. Мы всё расскажем…

— Так, вон Тео с Амарликом, — прошептал Сергей. Мы с ним лежали на пригорке не слишком далеко от замка. Здесь была слепая зона, не попадающая под наблюдение охраны замка. Её нам показал Вюрт, который уже стоял наготове и ждал мою отмашку, чтобы начать операцию «Заложники». — Установили баллон.

— Я пошёл, — тихо ответил, начиная отползать. — Как только мы покинем пределы замка, стреляй по баллону.

— Я помню, не дурнее паровоза. И по Яшке бы пальнул с удовольствием, но этот хрыч обвешался щитами так, что я всё думаю, как вода к телу попадает, когда он в душе плещется. А в койке со своей бабой тоже щиты поднимает? Козёл, — и Сергей сплюнул на землю. После этого убрал бинокль и вытащил винтовку. Теперь он будет наблюдать за тем, что происходит в замке через оптический прицел. У него своя миссия. И он даже пошёл ради нашего прикрытия на то, чтобы нарушить первое правило снайпера — произвёл выстрел, меняй позицию.

Я же начал отползать назад. И лишь когда очутился внизу под прикрытием деревьев, встал на ноги. Ко мне тут же подошёл Вюрт.

— Ну, что? — спросил он, жуя какую-то травинку. Похоже, нервничает. Вон, какой немногословный.

— Выдвигаемся, — сказал я выдыхая.

— Давно пора, — и Ганс выплюнул травинку и быстро пошёл по едва заметной тропинке. За ним потянулись все остальные.

Как только мы попадём в замок, то разделимся. Основная группа пойдёт за Клаусом, которого в тюремном блоке держали, а нам с Хофманом предстояло самое сложное, отбить Гретхен у Яшки, который, судя по всему, на девушку свои далеко идущие планы имеет. Благо весь замок пронизывали потайные ходы в стенах. Вюрт подробно нарисовал наш маршрут, когда мы готовили операцию уже здесь на месте. Если бы этих ходов не было, то Гретхен пришлось бы пожертвовать. Я не говорил об этом Хофману, но по его несчастному виду было заметно, что он всё понимает, и вообще, не дурак.

Для баронства Майснеров главное было — спасти наследника. А своими людьми я жертвовать ради прекрасных глаз не позволил бы. Тем более, когда у меня был шанс избавиться от этого прыща раз и навсегда, не ввязываясь в кровавую бойню с непредсказуемым результатом.

Это был безумно сложный выбор, но я не мог поступить иначе. И барон фон Хофман прекрасно это понимал. К счастью, Вюрт дал мне шанс успокоить совесть. Но рисковать ради Гретхен кем-то ещё, кроме влюблённого в неё Хофмана и самого себя, я всё ещё был не готов. Поэтому-то мы и разделимся. Вопрос, что я могу противопоставить некроманту, оставался открытым. На месте будем разбираться.

Остановившись перед очередным кустом, Вюрт топнул, и в земле открылся люк.

— Добро пожаловать в чёрный ход замка Вольфсангель, — проговорил он по-русски и широко улыбнувшись, видя мою ошарашенную морду, первым нырнул в проход.

— Почему они такие покладистые? — ко мне снова подошёл Сергей. На этот раз он снял свою маскировку и потягивал чай из кружки. Оно и понятно. Чего суетиться? Патруль, который мог нас спалить, вон он, связанный сидит. Можно и немного расслабиться.

— Понимаешь, тут вот какая фишка произошла, — я задумчиво потёр подбородок, понимая, что основательно зарастаю. — Яшка, оказывается, не только Вюрта не устраивал, как замена этому страусу, которого он так ловко приземлил. И вот они-то остались вамп… короче, непонятно кем, экспериментальной нежитью. При этом их используют для выполнения всей грязной работы. Ну, и как защиту. Вот только подчинение этой группы основано исключительно на поводках. Да и к тому же, Яшка, похоже, не чувствует, что поводки — вот конкретно у этих кренделей слетели. Иначе попытался бы вернуть контроль.

— А остальные? — Сергей смотрел на немецкую нежить с любопытством.

— А вот остальные были против того, чтобы стать в итоге такими вот экспериментальными образцами. Они, может быть, и хотели жить вечно, но не так. И самое смешное знаешь в чём заключается? Именно вот эти, которые в обмен на самые суровые клятвы получили снова возможность почувствовать себя живыми, являются преданнейшими поклонниками таланта одного небезызвестного австрийского художника. — Я обернулся на пленников. — И это только укрепляет меня в решимости покончить с ними.

— А они тебе не врут? — Сергей отхлебнул чай и зажмурился.

— Поводок исключает такую возможность, — я покачал головой.

— Ладно, хорошо, а что ты будешь с ними делать? — Сергей кивнул на оберштурмфюрера.

— Не знаю, — я покачал головой. — Они все молодые были, когда от вас драпали. Под конец войны гребли всех подряд, тебе ли не знать. Почти все дворяне. По-моему, только у двоих, оставшихся в виде нежити, нет приставки фон перед фамилиями. Я не знаю, Сергей. Они точно не успели замараться. Даже жертву приносили не они, а те, кто сейчас ими помыкает.

— А идеологию куда девать? — Сергей покачал головой.

— Вот поэтому не знаю. К тому же предки наших баронов как-то сумели переступить через себя. А их внуки так и вовсе обрусели. Имена только немецкие и сохранились.

— Вот что, Рома, не грей голову. С этих возьми клятвы, как с Тео. Может, и помогут они чем. Тем более что ты их вроде бы контролируешь. Яшка то, может, и чует что-то, но он не обучен. У него даже такого учителя, как наш, не было. Потому-то у тебя и есть шанс. Мощи у этого козла много, а вот умения не хватает. Ну а дальше, пускай Сашка решение принимает. Газ их не возьмёт, первичный контроль ты установишь. Тео с его ребятишками на всякий случай на хозяйстве оставишь, да Вюрта. Опять же связь с Хозяюшкой появится. А верещать Вюрт лучше нас всех умеет. — Он отхлебнул чай, а я заметил, как пленники уши навострили. Ну, ещё бы, здесь их судьба, как никак, решается. — А дальше, как твой дед решит, так пусть и будет. У него голова большая, глава клана, куда тут денешься.

И он отошёл от меня, я же, переварив то, что он мне только что сказал, направился к пленникам.

— Не нужно делать вид, что не поняли, о чём Сергей Валентинович говорил. Что скажете, закрепим поводок клятвой? Тогда я вас развяжу. И даже попрошу Тео кровью поделиться, чтобы с голодухи не сдохли. Вы же всё равно будете делать, что я скажу, стоит мне только чуть посильнее поводок натянуть.

— Тогда зачем тебе наши клятвы? — спросил за всех Зингель. Похоже, он был командиром этого маленького отряда и выполнял свои обязанности до конца. Я же намеренно ослабил удавку, чтобы они приняли решение без сильного давления с моей стороны.

— Видишь ли, мы тут хотим немного вашего нового Мастера прибить, — я спокойно смотрел ему в глаза. — И хотелось бы получить нормальную помощь от тех, кто и сам не против его на удобрения пустить. А с поводком это сделать затруднительно. Клятва даёт некоторую творческую свободу, так сказать. Посмотри на Тео. Он похож на жутко страдаемое и угнетаемое существо?

Зингель действительно посмотрел на командира вампиров, который стоял невдалеке, сложив руки на груди. Потом он буквально вывернул шею, но сумел взглянуть на своих товарищей по несчастью. Они переглядывались недолго. Уже через несколько секунд Амарлик повернулся ко мне и кивнул.

— Давай свои клятвы. Мы согласны.

По подземному ходу мы дошли до массивной двери. На той стороне нас уже ждал Олаф, один из тех троих, кто дал мне клятву верности. В его задачу как раз и входило открыть эту дверь изнутри и дождаться нас, обеспечив беспрепятственный проход в замок.

Хорошо брать замки, когда у тебя внутри свои люди.

— Нам удалось нарваться на наряд в тюремном блоке. — Улыбнулся Олаф и показал мне связку с ключами. — Я сказал командиру смены, что мне нужно перекусить. Мальчишку хорошо охраняют. Четверо наших и пятеро живых. — Добавил он серьёзно.