За время, что он провел в одиночном плаванье по Зоне, Шустрый настолько прикипел к ней, что если бы мог — закрыл бы её грудью от людей, желавших только лишь разворовать ту или уничтожить.

Как и многие, проводник «Чистого неба» считал Зону единым живым организмом, но никто из этих многих так фанатично к этой теории не относился. Поэтому, когда в разговоре обычный, сговорчивый и не глупый мужчина, вылупив глаза едва ли не дышал пламенем отстаивая свою идею, сталкеры старались как можно быстрее перевести тему или просто удалиться.

Чувствовал ли Шустрый дискомфорт в данной ситуации? Совсем нет. Он был там, где и хотел — в Зоне. Часто выходил за пределы лагеря по поручениям и наслаждался этим временем, словно не вел кого-то, а прогуливался с любимой женщиной по набережной, с жадностью отсчитывая каждую проведенную рядом секунду.

Он научился верить в местные приметы и легенды ещё до того, когда его командиру вдарило в голову словить какого-нибудь призрака Зоны на опыты, а негласные законы здешних земель соблюдал больше, чем соблюдал законы на Большой земле. Но при всей своей любви, против опытов Лебедева не проявлялся, уважая человека и зная, что тот об уничтожении Зоны не мыслит и ему-то уж доверять можно.

Его доверие пошатнулось ровно в тот момент, когда на базе снова появился некогда отловленный одним из его товарищей дух Зоны.

Изначально Шустрый испытал неподдельный интерес к гостю, отодвинув сопровождавших его личностей на совершенно задний план — люди, что с них взять, а здесь такой экземпляр, вживую. При общении, он узнал, что и дух имеет обычное житейское прозвище, а не слоняется по Зоне безымянным чертом и что знает о ней едва ли не в два раза больше самого Шустрого. Но когда разговор зашел о его целях, мужчина разочарованно поник. Он не понимал желания парня так сильно избавиться от Зоны внутри себя и был целиком и полностью убежден, что сам бы никогда отказываться от этого не стал. Ни при каких обстоятельствах. Ведь быть так близко к ней самой — о чём ещё можно мечтать?

После того, как в баре раненный паренек из пришлых поинтересовался у него о наличии информации о выточенной сердцевине «Лунного света», Шустрый спешно уединился в пустом казарменном помещении с собственным ПДА. Благо одарила его природа талантом в нахождении определенных вещей, обычно на поиск артефактов он его не растрачивал, но сейчас решил сделать исключение. Порой люди сами не понимают, чего хотят и что вытворяют из-за ошибочных решений, но всегда есть возможность помочь им прийти к правильному финалу.

Шустрый оперативно разузнал у своих знакомых агентов нужную ему информацию, с горем пополам выяснив, кто точно может знать, где искать именно сердцевину артефакта. Ему пришло сообщение с координатами места, где его будет ожидать тот самый человек и проводник, соврав Лебедеву, что идет за новыми людьми, немедленно отправился к месту встречи.

Как оказалось, встреча ему была назначена на одном из заброшенных хуторков, с едва ли не единственным сохранившемся здесь домиком. Шустрый заметил в нём свет от костра ещё на подходе к избе и, так же отметил, что хутор был совершенно пуст: ни его соклановцев, ни представителей какой-либо другой группировки он не наблюдал и немного насторожился. Крепко сжимая в руках автомат, мужчина медленно шагнул в пустой дверной проём избушки.

В разогретом костром пространстве, мужчина не заметил ничего необычного изначально: старая советская тумба, запыленная до нельзя, пара стульев, разбросанная небрежно по помещению бумажная макулатура. Но переведя взгляд на печь, проводник вздрогнул: рядом с ней, ловко открывая ножом консервные банки, стоял пожилой мужчина и по своему виду — далеко не сталкер. Скорее местный житель, из тех, кто до аварии мог обитать в подобных местах. Ясное дело, что видеть такое в Зоне далеко не к добру и всякие мирные видения типа детей и вот таких вот стариков ни к чему хорошему не приводят, но уходить Шустрый не спешил. Слишком важной он считал свою миссию.

Вздрогнув, мужчина направил дуло автомата на старика, самозабвенно занимающегося своим делом, но, ни слова не произнес — не успел. Закончив открывать вторую банку местного деликатеса, мужчина приспокойно взял обе в руки и подошел к костру, поставив их там на полу и сам усевшись на один из стульев. Он поднял голову и посмотрел на Шустрого. Проводник какой-то угрозы в его взгляде не увидел, но сближаться не спешил.

— А ты, сынок, должно быть Шустрый? — Произнес мужчина и кивнул на соседний стул, мол «садись, тебя-то я и ждал». Но тот с места не двинулся, с опаской продолжая наблюдать за стариком. Сам хозяин костра на направленное на него оружие кажется не реагировал никак, да и на молчаливость гостя, в принципе, тоже. — Ты садись, я тебе не кажусь, не бойся.

— Тогда как ты здесь оказался, старик? — Мужчина настороженно прошел в комнату и опустился на стул. Его голову больше заполнять стало удивление и любопытство: он знал, что после аварии некоторые люди либо не уехали из своих домов совсем, либо вернулись обратно, но вживую никогда их не встречал. А этот по виду, да и по повадкам тоже, видимо был простым мирянином, по каким-то глупым стечениям обстоятельств оказавшийся здесь. Подумав, Шустрый фыркнул: он и был этим обстоятельством и от этого ему явно теплее не становилось.

— Но ты же не за этим пришел, верно? — Мужчина как-то по лисьи сощурил обремененные морщинками глаза и хитро улыбнулся. В этот момент проводник отпустил последние сомнения, что оставались у него насчет причины появления здесь этого человека, однако тот, казалось, кроме таинственных улыбок и баночки консерв ничего ему отдавать не собирался. — Я знаю, что тебе нужно и оно у меня, но удели старику пару минут, поговори.

Шустрый почувствовал как начинает краснеть: секунду назад он задумывался о том, чтобы быстро забрать артефакт и уйти, возможно, даже не спрашивая разрешения своего собеседника на эту сделку, а сейчас старик словно прочитал его мысли и попросил остановиться. Минутой больше, минутой меньше — какая ему разница, когда возвращаться на базу и врать своему командиру, что новички просто не пришли?

— Ты хороший парень, мы тебя знаем. — Тихо проговорил мужчина, уже доедая свой деликатес, на что у Шустрого в животе громко заурчало, но к предложенной порции он всё равно не притронулся. — А знаешь ли ты, что каждый волен жить так, как ему захочется?

— Знаю. — Ответил проводник.

— Зону ты любишь и веришь в неё, но видимо, не совсем доверяешь её решениям. — Старик усмехнулся и устало покачал головой, наблюдая за тем, как его гость недовольно сдвинул брови к переносице. — Зона — она же за каждой букашечкой здесь наблюдает, за каждым мутантом, и за каждым сталкером тоже. Поверь мне, сынок, ни один сталкер не сделает тот шаг, который ей не по нраву — проглотит тут же. Тебе ли не знать, что это так?

— Так. — Шустрый кивнул, недовольно отмечая, что старик решил его учить, отчетливо увидев, что конкретно он хочет сделать, после получения нужной вещицы.

— Каждый может поступать так, как считает нужным. Не стоит вмешиваться. — Продолжил свою речь мужчина, но был прерван возмущенным до глубины души сталкером.

— Но ведь это же идиотизм! Как можно…

Старик взмахнул рукой и сжал её в кулак, как бы говоря о том, что лучше будет Шустрому заткнуться прямо сейчас. Впервые за всю беседу, сталкер заметил, что мужчина немного разозлился, и сам разочаровался в собеседнике: такие речи о Зоне и что в итоге? Не делай, не трогай. Но он же не ради себя это всё.

— Отдай ты этому парню артефакт. Получится у него — значит, Зона отпустила, не получится — заберет. — Мужчина проговорил сквозь сжатые зубы и протянул Шустрому сверток, в котором, по видимости, находилась сердцевина артефакта. Проводник принял отданную ему вещь, но разворачивать не стал, борясь со своим любопытством. Он знал, как ему нужно поступить со свертком и в каких-либо советах не нуждался. Однако странный старик показался ему довольно полезным в дальнейшем, и терять с ним связь парень не хотел.