Гармонировала с погодой и гремящая в замке музыка. «Марш Елагиных», песнь победы с торжественно оглушающими трубами и громом барабанов, сочиненная моим прадедом Саввой Елагиным. Он, кроме того, что был выдающимся негоциантом, обладал еще и недюжими талантами в музыке. И утверждал, что торговцы всегда побеждают воинов. Эх, видел бы меня сейчас славный предок — я воин! Я победил сегодня и буду побеждать всегда!
В поле зрения появилась оранжевая иконка в виде конверта-письма. Она начала мерно мигать, а я оттягивал момент, чтобы отдать мысленную команду на открытие сообщения. Я ждал это письмо. Альфы должны были утвердить мой перевод в касту бет. Подтверждение было формальностью, став владетелем оплота Родригесов, я становился выше в социальной лестнице по праву. Но я все равно ждал признания от Высших и с удовольствием думал, с каким смятением они восприняли новость о падении Дома Власти и о моем возвышении. Да! Как же сейчас они там наверху мечутся, как же их сейчас корежит! С какими брезгливыми минами они сейчас отсылают мне поздравления! Как знать, может быть я, а может быть и мой потомок когда-нибудь дотянется и до их ступеньки.
Но судьба решила наказать меня за гордыню. Открыв письмо, я обнаружил, что отправили его не альфы. Его написала Лэя.
«Мой господин, я томлюсь ожиданием в ваших покоях! Когда же вы придете, чтобы мы могли достойно отпраздновать нашу победу?», — гласили полупрозрачные буквы, возникшие у меня перед глазами.
Мой господин! Вбила себе в голову эту чушь и называет меня так после того, как пал последний защитник Дома и мы вошли в командный отсек. На моих компаньонов и слуг это обращение и переменившееся отношение Лэи кончено же произвело впечатление. Но я-то знал, что таким образом она просто издевается надо мной. У этой дикой необузданной тигрицы никогда не может быть хозяина или господина. Мы вместе уже долгих двенадцать лет, но мне всегда было сложно предположить, что ей взбредет голову в следующий момент. Хотя, зная ее огненный темперамент, я примерно представлял, что меня ждет в личных покоях.
Путь от балкона до личных покоев владетеля был недолгим. Небольшая гостиная, коридор, холл, за которым располагался пост охраны. Я прошел его быстрым шагом, раздумывая как мне помягче отказаться от предложения Лэи. Ведь наши слуги и компаньоны собрались сейчас в зале для торжеств, ожидая, что к ним присоединится их лидер. Бурный банкет до утра не был запланирован, все-таки мы сейчас находились в логове хоть и поверженного, но врага. Однако я должен был поздравить своих вассалов и вдохновить их на будущие подвиги. А также сделать очень важное назначение — передать кому-то из четверых самых преданных компаньонов свой Дом Силы под управление. Сделать этот выбор мне было нелегко, каждый из моих верных соратников заслуживал этой чести. Но я его сделал и мне предстояло озвучить свое решение. Хотя повышение ожидало всех моих людей. Я стал бетой, значит мои слуги должны будут пройти инициализацию и стать гаммами.
Мысли, мысли, мысли — они чуть было не сыграли со мной злую шутку. Проходя пост охраны я с запозданием заметил, что две фигуры охранников, сидящих за прозрачной стеной, не шевелятся. А должны были вскочить и отдать честь при моем приближении.
«Тепловое зрение!» — отдал я команду и вместе с этим выхватывая из кобуры на поясе пистолет. Церемониальный «Драк-500», покрытый позолотой и инкрустированный драгоценными кристаллами. Несмотря на его помпезный вид, он был настоящим боевым оружием. Активно-реактивные пули калибра тринадцати миллиметров легко прошили бы и прозрачную перегородку и так и сидевшие неподвижно фигуры с пустыми отсутствующими взглядами.
Тепловое зрение подтвердило мои опасения — тела охранников остывали. То, что их убило не оставило ни следа на их форме. Скорее всего, это было шоковое оружие, выжегшее им мозги, и заставившее задеревенеть их мышцы. Я мысленно активировал тревогу, сейчас все в замке должны были получить предупреждение и начать действовать по плану обороны.
Ждать подкрепления возле поста я не мог. Что-то убийственно тихое прошло мимо охраны и попало в покои владетеля. Туда, где меня ждала Лэя.
Посреди высокой двустворчатой двери из бронзового сплава зияла дыра. Мы пробили ее сами нейтрализуя замок при штурме. Присев и прикрывшись одной створкой, я слегка толкнул вторую.
«Ночное зрение!» — мысленно скомандовал я, увидев, что за дверью меня поджидал кромешный мрак.
В этой комнате я был всего один раз. Да и то успел осмотреть ее только мельком. Режим ночного зрения в тусклых серых тонах обрисовал обстановку — широченную кровать с балдахином, небольшой обеденный столик с двумя креслами, сервант у стены и… лежащее возле столика тело, свернувшееся калачиком.
Я с трудом сдержал порыв, чтобы не броситься к нему. Рассмотреть, что это была Лэя, я смог и в размытых серых очертаниях. Но почему я не увидел виртуальной метки? Наши церебралы были совмещены и при любом взгляде на Лэю я должен был видеть ее метку. Причем при прямом взгляде — метку с расширенной информацией. Теперь же виртуальная точка над ее телом отсутствовала. А термосканирование выявило, что температура ее тела составляла всего тридцать два градуса. Спрятаться в комнате особо было негде, а мои глазные импланты были способны обнаружить человека практически под любой, даже самой продвинутой персональной маскировкой.
Пусто. В комнате было пусто. Рывок, прокат на боку по полу и вот я уже возле Лэи. Нейроника может давать сбои, но у любого живого человека должен быть пульс — удерживая пистолет в правой руке, я протянул два пальца левой к шее лежащей ничком девушки. Сердцебиение не улавливалось, да и проверять его делом было бессмысленным — из-под головы Лэи, пропитывая высокий ворс ковра, быстро растекалась темная лужа.
Я осторожно перевернул Лэю и рассмотрел рану. И взвыл! От бессилия, от всепоглощающей ярости, от отчаяния! Какая-то тварь распластала шею Лэи от плеча до затылка. Моей яростной тигрицы больше не было, передо мной лежал пустой мясной мешок. Убийца вырезал церебрал вместе со всеми подключенными к нему модами! А ведь всего неделю назад Лэя объявила о том, что собирается подарить мне сына. Наследника! Тварь, прокравшаяся в покои владетеля, убила не одного, а сразу двух близких мне людей!
У киллера было две возможности покинуть комнату. Или выйти из двери, но тогда мы должны были с этой тварью столкнуться в коридоре. Или… я, извиваясь змеей, пополз к панорамному окну, которое занимало всю восточную стену. Стволом пистолета я толкнул раму с тройным пакетом из бронированного стекла. Сегмент окна приоткрылся! Его должны были удерживать мощные магниты, и он должен был открываться только по команде либо самого владетеля, либо с поста охраны. Системы управления Домом я еще не успел настроить на свой целебрал, значит сигнал на удерживающие раму магниты отправили с поста. Что не мудрено, если вспомнить трупы охранников. Кстати, где черти носят мою стражу⁈
Дожидаться охранников у меня не было времени. С каждой секундой убийца с церебралом Лэи уходит все дальше. С каждым мгновением у меня все меньше шансов его догнать. Открыв окно шире, я выбрался наружу. Внизу располагалась двускатная крыша казарм, украшенная высоким шпилем. Продвинутой оптике моих глаз сумерки не были помехой, она тут же выхватила три бегущих по крыше силуэта. Если бы это были мои люди, то над ними бы парили виртуальные метки. Эти же однозначно были чужаками.
Раскинув руки в стороны, я с силой оттолкнулся от оконного проема и прыгнул вниз. До черепицы мне было лететь метров пятнадцать, но мой усиленный нанотрубками скелет мог пережить и не такое. Волны черепицы оказались более хрупкими — когда я, перекувыркнувшись в воздухе приземлился на крыше, из-под моих ног брызнули осколки.
Наклон у ската крыши был сильный, по инерции меня на боку потащило прямо к ее краю. Второй раз за вечер меня выручило церемониальное оружие, висевшее на поясе. Я выхватил из ножен «Сияющий» — фамильный, отполированный до зеркального блеска, короткий меч. Едва я прикоснулся к рубину на эфесе, как клинок запел — активировался режим высокочастотной вибрации. Клинок из хельсплава вошел в керамическую черепицу без малейшего сопротивления. Я снова нажал на рубин и выключил вибрацию, застрявший в крыше меч дал мне опору, и мое скатывание с кровли остановилось.