— Другие кланы только этого и ждали, — с ненавистью выплюнула Аннабель. — Своего мнения на наш счёт у них не было, но большинство из них страстно хотели лизнуть задницу Распутиным. После Наины они тоже стали молча выходить — один за другим. Мы сидели там, как оплёванные…

Она помолчала.

— Конечно, Медведевы были вынуждены всё отменить. И, разумеется, свою злость за провал они сорвали на нас. Об отмене долга можно было забыть…

Аннабель покачала головой.

— Тогда я поняла две вещи. Первая — рассчитывать всегда можно только на себя саму. И вторая — Распутины козлы.

Ясно-понятно. В общем и целом, Орлов даже не был особо удивлён. Решение наверняка было принято до этого «собрания», а демонстрация была нужна для того, чтобы поставить Медведевых — и тёмных заодно — на место.

— Смотри там этого вслух не ляпни, — заметил он, кивнул на большую дверь, к которой они подходили. — Не забывай, мы в VIP-зоне, и мы здесь… незваные гости. Нахальный, конечно, устроил нам пропуск, но если мы привлечём слишком много внимания, у настоящих VIP-ов возникнут всякие вопросы. Например, кто мы вообще такие и что тут забыли. А народу тут не так много, как в общем зале, смешаться с толпой не выйдет.

Он старался не думать о том, что «не привлекает внимания», наряженный в старинный камзол.

— За это не переживай, — отозвалась девушка. — Я не идиотка. Тем более, уж я-то отлично знаю, как себя вести, когда все вокруг большие шишки, а ты из отбросов. Просто… меня радует сама возможность доставить Распутиным неприятности, тем более, крупные.

— Ты же… отдаёшь тебе отчёт, что Йошида в то время валялся в коме и никакого отношения к тем событиям не имел? — осторожно уточнил Орлов. Они замерли перед дверью в VIP-зал.

— Все Распутины одинаковы, — убеждённо фыркнула Аннабель, распахивая дверь.

…на первый взгляд малый зал почти не отличался от большого — ну, кроме размеров, естественно. Те же гости, те же официанты и та же эстетика пафосного дорогого мероприятия. Главное отличие улавливалось не сразу, а лишь спустя секунд десять-двадцать нахождения здесь.

Никаких пустышек.

Старуху Рюдзин не волновали не титулы, не репутация. Всё, что она ценила, так это Силу — в том или ином эквиваленте. Поэтому здесь не было тех, кто громко кричит о своей силе, но на деле может только разбивать статуи.

Орлов и Аннабель, слегка оглядываясь по сторонам, старались не привлекать к себе внимания; впрочем, на них особенно и не смотрели.

Больше всего здесь, конечно же, было молодых девушек. Аристо из знатных кланов или безымянные девушки с улиц — всех их отличала уверенность во взгляде; так смотрят те, кто знает себе цену.

Те, кто прошёл отборочный тур Рюдзин. Решающий экзамен им ещё предстоит, и далеко не все из них будут приняты в Драконью Школу, но уже одно то, что они дошли досюда — кое-что да значит.

Впрочем, и без них здесь хватало людей. Вон мелькнуло семейство Громовых — третьих по силе в столице после Распутиных и Суворовых. Вон Воронцова-старшая — мать Екатерины. Ещё несколько аристо из не самых слабых кланов… Впрочем, здесь не было ни Медведевых, ни Суворовых… ни Распутиных.

И Йошиды, кстати, тоже не было. Разве он не сюда направлялся? Орлов пробежался глазами по комнате, выделяя находящихся здесь парней. Взгляд зацепился за английского принца, сидящего в одиночестве с гордым и независимым видом; за Абеля Шварца, сверкающего замазанным синяком… никакого Йошиды.

— А вон и Горыныч, — сообщила Аннабель ему на ухо; в её голосе прорезались какие-то нехорошие шипящие нотки.

Нет, пожалуй, если просто рассказать ей правду, будет только хуже. Нужно как-то… обезвредить её пыл.

Орлов поглядел туда, куда она указывала.

Старик Горыныч сидел за столиком, и в его безупречно гладкой лысине отражался потолок. По правую руку от него сидела девушка, знакомая ему по вчерашнему аукциону — Виктория, кажется? С другой находился похожий на неё паренёк, что-то активно доказывающий деду.

— Дурак ты, Ярик, — донёсся до Орлова тихий и ехидный голос старика.

— С чего это?

— Ты никак не можешь определиться, для кого ты жизнь живёшь, — рассудил Горыныч. — Для себя или для других.

В руках старик что-то держал; приблизившись на пару шагов, Орлов увидел, что это кусочек суши.

— Ты перебарщиваешь, дед, — в голосе Ярика звучало скорее удивление, чем настоящая злость; было видно, что, несмотря на характер спорщика, дед для него — непререкаемый авторитет. — Это же просто суши. Мелочь, которая…

— Мелочь, — согласился Горыныч. — Вроде тех, из которых всё и складывается. В особенности — репутация.

Он бросил суши на плоскую тарелку и щелчком подозвал официанта; тот подлетел в долю секунды.

— Унеси эту дрянь, — чуть брезгливо велел Горыныч. — И принеси нормальные закуски. Сало там, горчичку, чеснок… ну, и так далее, сам понимаешь. И водки не забудь, конечно.

Официант улетел так же быстро, как и прилетел, а Горыныч продолжил, глядя на внука.

— Речь не обо мне, Ярослав. Мне нечего здесь доказывать — ни Рюдзин, ни ещё кому-то. Все эти аристо вокруг пытаются выставить себя в лучшем свете — кто заслуженно, кто нет — чтобы попасть под лучи её милости, но я-то ей уже всё давно доказал. Тогда, сорок лет назад, на войне, когда мы с ней сражались плечом к плечу. А вот ты…

— Я просто сказал, что незачем требовать себе отдельное меню, — попытался вставить Ярик.

— Вот именно, — кивнул старик. — И тем самым попытался подстроиться под других — вместо того, чтобы другие подстроились под тебя. Начнёшь так делать однажды, и всю жизнь только и будешь прогибаться под изменчивый мир…

Его глаза, задумчиво блуждавшие по залу, встретились с глазами Орлова. Старик замолчал; Константину отчего-то захотелось отступить назад и спрятаться за чьей-нибудь спиной. Он сглотнул.

— А, господин Орлов, — старик улыбнулся радушнейшей из всех возможных улыбок. — И вы здесь.

Они уже стояли достаточно близко друг к другу, и Горынычу не приходилось повышать голос. На Орлова глядели все — Аннабель выжидающе, Вика чуть удивлённо, Ярик вопросительно… А сам Горыныч — испытующе и с немного странным прищуром.

— Доброй ночи, господин Горыныч, — кивнул Орлов.

Взгляд старика переместился на Аннабель.

— Не ожидал увидеть вас тут, — продолжал он, всё ещё обращаясь к Орлову. — Или ваше появление тут связано…

Он замолк и помотал головой.

— Забудьте. Мысли унесли старика куда-то не туда.

Это он о чём? Осёкся так, будто…

Вот чёрт. Орлов поглядел на Вику, мысленно хлопнув себя по лбу.

Ну конечно же! Старик всё знает. Про вчерашний аукцион. Вика не могла не рассказать ему. Возможно, он знает и ещё что-нибудь…

И к тому же, он осознаёт, что род Орловых не настолько крут, чтобы его пустили сюда, в VIP-зал, просто так.

«Или ваше появление здесь связано… с Йошидой Распутиным». Ты это хотел сказать, Горыныч? Но вовремя замолчал, поняв, что не знаешь, можно ли говорить при Аннабель.

Ладно.

— Да, — спокойно заявил Орлов, усаживаясь напротив Горыныча. — Вы правы. Моё появление здесь связано именно с тёмными.

— Тёмными, — старик утверждал, а не спрашивал, будто и ждал такого ответа — но всё-таки это был вопрос.

Орлов пожал плечами.

— Моё появление на этом вечере в виде нового главы прежде забытой фракции не только вызвало всякие вопросы, но и… привело меня сюда.

В каком-то смысле это даже правда.

— Вот как… — медленно пробормотал старик, осмысливая новую информацию. — Может быть, вы… представите мне свою новую спутницу?

Орлов покосился на Аннабель, которая, в свою очередь, сверлила старика подозрительным взглядом.

— Аннабель, — указал он. — Это Ратибор Степанович Горыныч. Господин Горыныч, это Аннабель Астрид, заместитель главы Тёмной Спирали.

— Так вы дочь госпожи Астрид? — старик поглядел на девушку с лёгким интересом. — Наслышан о вас от вашей матери, милая леди.

Аннабель кивнула, постаравшись сделать это довольно учтиво.