— Большинство в секте не может… ничего, кроме дешёвых фокусов.

Я хмыкнул.

— А как насчёт тебя? Похоже, что ты судишь о них… чуть свысока.

— Я кое-что могу, — согласилась девушка. — По крайней мере, я никогда не строила иллюзий и всегда серьёзно тренировалась. Но по сравнению с топовыми аристо это всё равно… на троечку.

Она покачала головой.

— Моя мать — глава Совета, и она тоже это понимает. Она хочет, чтобы я поступила в Драконью Школу, к госпоже Рюдзин.

…вот как?

— …но также она понимает, что шансы… невелики, — продолжала моя собеседница. — Как ты думаешь, что она решила сделать? Использовать какой-нибудь из чудом сохранившихся рабочих артефактов? Провести какой-нибудь более-менее сносный ритуал?

— Ни единой идеи, — честно признался я.

— Она придумала, — ещё больше скривилась девушка, — отыскать где-нибудь максимально неумелых придурков и отправить их на приём от лица культа. Для того, чтобы на их фоне я смотрелась выигрышнее.

Я скривился в ответ.

— План так себе, — согласился я.

А что же до всего остального… Пожалуй, удивляться было нечему. В мире, которым заправляют кланы, давным давно захватив контроль над всеми сферами жизни в стране… я встретился с настоящей сектой тёмных практиков? Да ещё и с давней историей вражды с теми, кто сейчас господствует? Если секты и существовали раньше, то к нынешнему времени уже давно должны были быть уничтожены, а не спокойно себе существовать под боком у тех же Распутиных.

Так что вывод простой — строить весь этот спектакль в нынешних реалиях могут либо безумцы, либо те, кто ими притворяется. Благо, что первых в лице господина Голицына, что вторых в виде Совета я видел собственными глазами.

Ну, зато теперь стало понятно, почему они так неприкрыто зубоскалили над Орловым. Когда ты сам ничего из себя не представляешь, нет удовольствия больше, чем поизгаляться над тем, кто по твоему мнению ещё слабее.

— Интересно, интересно, — заметил я. — Вот только…

Помните мысли, что я хотел придержать при себе до конца её рассказа?

— …один вопрос. Зачем ты мне всё это рассказываешь? — я с любопытством уставился на неё. Правду она мне, конечно, едва ли скажет, но даже ложь может быть… интересной.

— Да потому что это и так никакой не секрет, — мрачно отозвалась девушка. — Ваши европейские тёмные — настоящие тёмные — и так в курсе; мы для вас посмешище. А ты что, правда не знал этого всего?

Я пожал плечами, не отвечая ни «да», ни «нет».

— Ну, твой мастер точно знает, — завершила девушка. — Вот и весь ответ.

Ну, нет. Это не ответ — это скорее отмазка.

Впрочем… задачка-то совсем не со звёздочкой, догадаться об истинном смысле её намерений довольно легко. Уж как-то слишком быстро она перестроилась из изумлённой в дружелюбную, да и глазками хлопает как-то уж слишком… сексуально.

А произошло это в тот момент, когда я сказал про тренировки — и закрепил у неё в голове свой образ «могучего мага из Европы».

Кто-то хочет откровенность в ответ на откровенность, так? Ответ в самом вопросе. В той части, где она рассказывала, как усердно тренируется.

Долго ждать не пришлось; выждав ещё пару секунд, она и сама выдохнула с какой-то надеждой в голосе:

— Но… ты это всерьёз говорил?

— О чём? — я сделал невинное лицо.

— О том, что магия не имеет национальности, и…

— Не имеет, — подтвердил я. — Совершенно не имеет.

— Но тренировки, опыт, знания… — она помотала головой. — Какой шанс, что я смогу… что-то серьёзное? Вроде того, что только что сделал ты?

Я пожал плечами.

— Откуда мне знать? Я ученик, а не мастер.

Чего она ждёт-то, в самом деле? Что я поведаю ей за пять минут великий секрет прокачки?

— Ну… ты всё-таки видел в деле настоящую тёмную магию, а не этот карго-культ, — отозвалась она. — К тому же, у многих мастеров свои, уникальные методы, и…

Я не перебивал.

— Взять ту же Рюдзин…

— А что с Рюдзин? — уточнил я. Девочку, кажется, чуть заносило; видимо, она не хотела спрашивать напрямую, видя, что я остаюсь невозмутимым и не реагирую на её взмахи ресницами — поэтому слова выходили чуть натянуто.

— Ну, знаешь, — она пожала плечами. — Слухи ходят всякие. Что у неё появился какой-то способ — не то артефакт, не то ритуал — резко и сразу повышать силу учениц. Но… само собой, чтобы она использовала на тебе этот метод, нужно уже быть в числе лучших.

— Звучит как городская легенда, — заметил я. — Волшебной кнопки «стать сильнее за секунду» тебе не предложит ни один Великий Мастер и ни один артефакт.

— Но ты же…

— А что я? — на моём лице повисла улыбка. — Говорю же. Всего лишь внешний эффект от рядовой тренировки.

— Тогда почему Рюдзин вообще начала это? — девушка сощурилась. — Сидела же всю жизнь в своём Токио, не дёргалась. И тут три-четыре года назад — начала открывать филиал за филиалом, как будто на неё какое-то откровение снизошло! Шестой филиал открывает за всё это время!

Три-четыре года назад?

Стоп. Погодите-ка.

Разумеется, этому можно придумать сто причин. А вещью — «волшебным усилителем», о котором говорит моя собеседница — может оказаться всё, что угодно. Но три-четыре года назад…

Ведь именно тогда, по местному счёту, Теонор и обнаружил Землю. Или чуть-чуть пораньше — как раз настолько, чтобы найти здесь… кого-то.

И Обелиск. Именно сегодня. Именно там.

Может ли быть, что…

Ох, чёрт. Далеко дело-то зашло. Пожалуй, хватит терять время в этой заблёванной душевой. Кинув смятое полотенце в раковину, я лучезарно улыбнулся девушке.

— Что ж, спасибо за интересный рассказ. Ну… я пошёл?

Девица вновь вытаращила глаза. Конечно, она понимала, что может услышать отказ… но настолько наглый и неприкрытый?

— Погоди, ты просто…

Я остановился у двери и сощурился. И почему шаги с той стороны зазвучали именно в этот момент?

Дверь дёрнулась раньше, чем я успел её коснуться — разумеется, безуспешно. И кому так срочно приспичило помыться?

— Ты просто уйдёшь? — ещё не сообразив, что мы больше не одни, бросила мне в спину собеседница. — После всего, что тут произошло?

— А что тут такого уж произошло? — я пожал плечами. — Ну, да. Наблевал тебе под ноги, вырос почти в два раза. Поговорили. Не нужно драматизировать.

— Эй! — из-за двери раздался чуть приглушённый женский голос. — Кто там?

— Аннабель, это ты там? Кто с тобой? С кем ты говоришь?

— Это мужской голос! Что там происходит?

Ох, загалдели, как чайки на причале.

— Аннабель, значит? — я поглядел на новую знакомую. — Красивое имя.

— Вот блин… — округлив глаза, Аннабель глянула на дверь. — Вовремя…

Она повысила голос.

— Эй, хватит ломиться, дверь…

Но её уже не слушали. Голоса девиц-чаек неслись и неслись из-за двери.

— Дверь заклинило? С кем она там, кто знает?

— Даню позовите, Даню! Аннабель там одна с каким-то извращенцем!

— Даня был в зале, сейчас…

Я вздохнул. Суета сует. Немудрено, что с такими умными ученицами тёмные не могут подняться выше уровня микрозаймовых контор.

Выходить в эту суету не хотелось, но… не то, чтобы у меня были варианты. Не торчать же тут сто лет.

Я улыбнулся Аннабель.

— Бывай. И не расстраивайся насчёт силы. Может, найдёшь себя в чём-нибудь другом? — я окинул девушку взглядом. — Воду из своей ванны продавать в Интернете начни, я не знаю.

Даже не глядя на её реакцию, я развернулся к двери, взялся за искажённую металлическую ручку — и чуть надавил.

…дверь вылетела, как пробка из-под шампанского, и стайка девочек-чаек с визгом брызнули в сторону. Кажется, я никого не пришиб.

— Чего… — пискнула одна сдавленным голосом. — И почему Аннабель вечно достаётся всё самое лучшее?

Полдесятка глаз изумлённо скользили взглядами по моей впечатляющей фигуре. Ну, да — похоже, они ждали какого-нибудь задохлика-задрота, но никак не…

Хлопок двери — и быстрые шаги. Парень, что показался в коридоре — высокий, коротко стриженный в чёрной толстовке с принтом Оззи Осборна — приближался ко мне на полной скорости, и на его лице играла печать слабоумия и отваги. И праведного гнева, конечно же.