— С нас, — подытожил я. Ладно, это было и так понятно. — Так ты думаешь, эта драка всколыхнёт всю клановую политику? И чего ждать?

Ратибор пожал плечами.

— Всколыхнёт? Определённо. Чего ждать? Сходи к гадалке, тем более, теперь у тебя есть адресок. Позиции Гасановых пошатнутся, и тут же выскочат желающие урвать освободившееся место в пищевой цепочке. В бизнесе стоит ждать падения акций принадлежащих Гасановым предприятий, в медиа — серии скандальных разоблачений ото всех, кому ни лень, военная пропаганда использует это как повод надавить на патриотизм… и так далее.

Отчего-то весь этот монолог с лица Ратибора не сходила хитрая и довольная улыбка.

— А в теневом бизнесе, конечно, — заключил я, — случится небольшой передел силы.

— Не буду спорить, — согласился старик. — Есть такое, самую малость.

Ха. Вряд ли ушлый Горыныч мог рассчитывать на такой исход, но теперь, когда всё случилось буквально у него на глазах, он первым вцепится в этот шанс расширить влияние. И почему-то я верю в то, что у него всё получится на десять из десяти.

— Если честно… — Илана чуть замолкла, подбирая верные слова. — Если честно, не знаю, останется ли у отца сейчас время заниматься всей этой политикой. Думаю, сейчас все силы будут брошены на то, чтобы найти меня…

— Или на то, чтобы обвинить кого-то неудобного, — отозвался старик. — Простите, если для кого-то это станет шоком и откровением, но я не верю, что политик вроде Леонида Медведева поставит хоть что-то в жизни выше своих политических интересов.

Сорвал с языка, Горыныч. Всё именно так; я не встречался пока с этим Леонидом, но опыт подсказывал мне, что для подобных отцов даже их собственные дети — лишь фигуры в игре. Важные фигуры, ценные фигуры; из тех, жертвовать которыми можно лишь в самую последнюю очередь. Но — всё-таки фигуры.

Илана чуть поёжилась, дёрнув плечами; её улыбка погасла.

— Жалеешь о том, что пошла со мной? — заметил я.

— Да нет, я… где ещё я бы смогла увидеть такое? — нервно усмехнулась она. — К тому же, ты обещал решить мои… эээ, — она покосилась на Ратибора, — проблемы.

— И решу, — подтвердил я. — Но тебе тоже придётся выполнить свою часть обещания и не светиться хотя бы пару дней.

За это время всё ещё сто раз поменяется, и моё инкогнито станет не таким важным, но пока нельзя, чтобы она вернулась к отцу и его ласковым спецслужбам. Как бы ни понравилась ей поездка на коне, а там из неё было вытянут подробности произошедшего, тем более, что сама Илана не особо любит с кем-то спорить.

— Ладно, — нервно поджав пальцы, согласилась она.

Вот. Я же говорил.

Ратибор с интересом наблюдал за нашим разговором.

— Только не говори мне, Йошида, — заметил он, — что «не светиться» ей предстоит где-то на моей территории.

Я нехорошо улыбнулся ему в ответ.

— Уверен, что потянешь такой долг? — осклабился старик.

— Долг? Какой ещё долг? — невинно поглядел я на него. — Я только что спас твою задницу от трёх десятков разъярённых кавказцев, если ты забыл. Так кто кому должен?

Старик наверняка и сам понимал, что я так отвечу, но не попытаться ему не давала профессиональная гордость. И, может быть, любопытство.

— К тому же, — продолжил я, — тебе самому всё случившееся выгодно. И будет ещё выгоднее в несколько раз, если Медведевы не найдут виновника случившегося через час, а продолжат свои поиски ещё день-другой. Смекаешь?

— Ладно, — согласился старик. — Что есть, то есть. Барышня, — он обернулся на Илану, — со своей стороны обещаю комфорт и достойный сервис. Не хуже, чем в поместьях у аристо, только портретов и гербов поменьше.

Илана лишь кивнула ему, не очень смело. Хм… пожалуй, даже хорошо, что они успели разговориться до того, как мы коснулись этой темы.

Что ж, здесь решено. А что до меня…

— А мне пора, — заключил я, поправляя цыганскую шляпу. Ресторан Орлова — как его там, «Океазия», кажется — был совсем недалеко, если я верно понимал, где мы находимся.

— Мы ведь… ещё сможем увидеться? — вдруг произнесла Медведева, часто заморгав. Я застыл и удивлённо глянул на неё.

— Думаю, да, а что?

Магнитом их, что ли, ко мне тянет?

— Да так, — смущённо заметила она. — Первый раз в жизни ездила с кем-то вдвоём на коне. И мне даже понравилось.

Что ж… возможно, ещё как-нибудь повторим, почему бы и нет.

— Жди, — заключил я, кивая. — Произойти может всё, что угодно, конечно.

…ага, ага. Сходил ненадолго на кладбище прогуляться. Думаю, она и сама понимает, что такое «что угодно» в моём случае.

— Но я постараюсь вернуться, — закончил я — и, салютнув ей и Горынычу цыганской шляпой, свернул в противоположную сторону, по направлению к «Океазии».

По моим прикидкам, до встречи с Орловым оставалось около четверти часа.

***

В это время дня в ресторане «Океазия» было не так уж много посетителей, как вечером; денёк выдался спокойный, и метрдотель лишь изредка лениво оглядывал полупустой зал. Да, вскоре должен был заглянуть хозяин, у которого здесь сегодня была назначена какая-то важная сделка, но в остальном — тишь да гладь.

Впрочем, свежее видео Алексея Нахального на планшете не давало парню заскучать.

— Душераздирающее зрелище, поистине душераздирающее, — витийствовал Нахальный на камеру. — Тихие улицы, не знавшие такого погрома со времён последней войны, превратились в настоящую бойню, и лишь чудом в ней не пострадали посторонние люди. Впрочем, как знать? Возможно, Распутины и Медведевы, оказавшиеся на месте происшествия подозрительно быстро, сообщили прибывшим вслед за ними пресс-службам далеко не всё.

Он обвёл руками разгромленную улицы за собой. Покорёженные Приоры, выбитые стёкла, следы от подков, пробивших даже асфальт…

— Но сегодня речь пойдёт не о Распутиных или Медведевых. Кто-то скажет, как же так, Нахальный, продался! Я же отвечу — нашла коса на камень, и вновь разборки кланов портят жизнь обычным людям. Те, кто живёт неподалёку от Императорского Парка, и так знают, почему в это время года в прекрасный, цветущий парк лучше не заглядывать. Цыганский табор, наши дорогие «аристократы на минималках», каждый год оккупируют это место, и никакая власть им не указ. Не указ, или же просто аристо не хотят трогать «своих», пускай даже и младшего ранга?

Картинка на планшете сменилась кадрами драки, снятыми каким-то любителем на телефон, с безопасного расстояния. Конные цыгане топтали кавказцев, те не оставались в долгу; сверкали ауры и грохотали выстрелы, звучали звон стекла и человеческие крики. Это было словно хроникой из какой-то войны, и от мысли, что всё это произошло вот прямо сейчас, относительно неподалёку, меньше часа назад — по позвоночнику метрдотеля пробегал холодок.

— Второй стороны конфликта мы коснёмся чуть позже, — продолжал Нахальный, — а пока давайте разберёмся с цыганской диаспорой. Каковы причины того, что они не боятся ни власти, ни аристо? Почему цыгане так уверены в своих силах, что, не раздумывая, атакуют даже вездесущих кавказцев? Было ли это поводом начать войну снизу, и если да — то по чьему заказу?

Нахальный снова возник посреди кадра, перекрыв собой любительское видео.

— Задумайтесь! — его любимое слово, всегда произносимое со значением, в этот день звучало особенно зловеще. — Сила, неподконтрольная властям, и имеющая непомерные амбиции. Те, кто запустил обе руки в теневой бизнес настолько прочно, что уже сросся с ним. Цыгане имеют в своём распоряжении Одарённых и многочисленные артефакты, но при этом даже коррупционная круговая порука аристократической иерархии не сдерживает их. Могло ли быть так, что мы долгие годы недооценивали всю опасность, исходящую от этих, не побоюсь этого слова, поистине страшных людей?

Блин, а ведь Нахальный прав; метрдотель был не из пугливых, однако у Нахального был талант преподнести факты так, чтобы вся серьёзность ситуации дошла даже до самых смелых духом. Самое время задуматься, как и, главное, когда цыганская угроза коснётся и его лично. Ведь, как известно, быть вне политики невозможно, особенно в таких щекотливых вопросах. От зловещих образов в голове парню стало немного не по себе.