Я пожал плечами.

— Допустим.

— Понятия не имею, как ты это сделал, но… в общем, мне сейчас очень пригодился бы человек, разбирающийся в артефактах. Тот, кто может подобным вот образом быстро отличить оригинал от подделки, — сообщил Орлов.

Я задумался на миг. Ну… руку-то я узнал не потому, что такой специалист. Просто было бы странно не узнать свою собственную конечность. С другой стороны, магия есть магия; человеку с моим опытом довольно просто понять, что мусор, а что толковая вещь.

— Гарантировать ничего не могу, — отозвался я.

— Но попытаться ведь можешь?

Кажется, после вчерашнего Константин считает меня непререкаемым авторитетом в вопросе артефактов.

— Попытаться — могу, — согласился я после секундной паузы. Как-никак, парень вчера неплохо помог мне… да и в будущем может оказаться полезен.

— Вот! — расцвёл голос Орлова. — А добраться через три часа до ресторана «Океазия»?

Я приподнялся, с лёгким сомнением оглядев себя. Ресторан? Одежда, притащенная Горынычем, была чистой и новой, но особым шиком не отличалась, и это понятно: мне сейчас было нужно не привлекать к себе лишнего внимания.

— Там я тебе и передам деньги, — продолжал Константин. — А ты… взглянешь на одну вещь, которую предлагает мне за большую сумму один более чем уважаемый человек. Идёт?

— Не уверен, что мне сейчас самое время ходить по ресторанам, — пробормотал я. — И встречаться с более чем уважаемыми людьми.

— Ха, — хмыкнул Орлов. — На этот счёт даже не беспокойся. Я владелец «Океазии». Так что за сервис и уровень кухни отвечаю, можно сказать, самостоятельно.

— А кто этот… уважаемый? — осведомился я, чуть морщась от его оптимистичного напора. — Он может меня знать? Или я его?

— Едва ли, — протянул Орлов. — Он из европейской аристократии, только вчера приехал в Москву. Конечно, думаю, он слышал о тебе в новостях… но и только.

— Не английский принц? — на всякий случай уточнил я. Ещё не хватало столкнуться с женихом Юкино или кем-нибудь из его окружения.

— А? — удивился Константин. — Нет, не английский… и не принц, хотя недалеко ушёл.

Ладно.

— Тогда у меня одно условие, — я поднялся с кровати. — Полная анонимность. Он не должен знать, кто я… и вообще никто не должен. Ты не называешь меня по имени, не делаешь многозначительных намёков, не выкладываешь в соцсети фото с тэгом #я_и_Йошида_Распутин…

— Мог бы и не уточнять, — согласился Орлов. — Это и так очевидно. После взорванной заправки… как тебе это удалось?

Я лишь хмыкнул в ответ.

— Не телефонный разговор. Ещё расскажу… как-нибудь.

— Ладно, — отозвался Константин. — Ловлю на слове. Значит, через три часа?

— Значит, через три часа, — подтвердил я.

Итак, три часа в запасе. Слишком мало, чтобы предпринять что-то серьёзное. Слишком много, чтобы попросту спустить их в никуда.

Так где же мне провести эти три часа?

* * *

Полуденное солнце светило вовсю, нагревая воздух, но раскинувшиеся над старым кладбищем деревья создавали комфортный тенёк. Место давно было отдано на откуп природе, несмотря на то, что находилось в городе, и потому больше напоминало густой пролесок, чем аккуратный скверик. Вокруг — ни единой живой души (простите за каламбур); тишина, нарушаемая только шелестом листьев и негромким пением птиц.

Тяжёлые металлические ворота скрипнули у меня за спиной; я вдохнул в себя кладбищенский воздух. Отчего-то такие места часто представляются как сырые и мрачные, но здесь не было никакой сырости. Пахло зеленью, летом и… Силой.

…три часа до встречи в ресторане. Тратить это время на новую попытку задремать или какую-нибудь ерунду не хотелось, так что я принял самое верное решение: Оттиск.

Чем быстрее я восстановлю свою полную силу, тем быстрее все местные проблемы перестанут для меня иметь значение. За ночной беготнёй я немного забыл об Оттисках, и теперь собирался восполнить пробел.

Как я узнал о старом кладбище? Ну, разумеется, я не бегал по городу в поисках Силы. Всё куда проще: я спросил у Горыныча.

Места Оттисков всегда имеют характерный оттенок — смесь эмоций, отпечатавшихся здесь, и заключённой в них Силы. Даже обычный человек, попав в такое место, ощутит холодок в затылке, а уж Одарённый сразу поймёт, с чем имеет дело. Старик Ратибор только хмыкнул на мой вопрос, где найти поблизости «какие-нибудь достопримечательности с внушительной историей».

— Хочешь приобщиться к культуре? Мог бы посетить музей или выставку.

— Не совсем то, что я имел в виду, — поправил я.

— Понял, понял, не дурак, — на лице Горыныча, как обычно, играла хитрая усмешка; старик делал вид, будто ему известно всё на свете. — Тебе нужна история с душком, такая, чтобы дух захватило. Кажется, неподалёку было одно такое место… Старое кладбище; даже не могу вспомнить настоящего названия, все зовут его просто Могильник.

— Могильник? — я поднял бровь. — История? Обычно кладбища — это самый конец истории, даже постскриптум.

— Если ты так думаешь, значит, не был на Могильнике, — отозвался Горыныч. — Истории, которые там окончились, находятся там целиком, от и до. В общем, езжай туда, Йошида, не ошибёшься.

Выражение его лица показывало, что он в общих чертах догадывается, что я собираюсь делать. Конечно, едва ли на Земле найдётся кто-то, знакомый с методом погружения в Оттиски… но всё-таки старик сильный Одарённый.

И вот я здесь.

Пожалуй, Горыныч не соврал. Сила чувствовалась здесь куда сильнее, чем в медведевском парке — от этих замшелых могильных плит, от покосившихся памятников со стёртыми именами и датами.

Когда Горыныч назвал это место «Могильником», я представил себе что-то… совсем древнее. Этакий скифский курган, занесённый дыханием веков; полуразрушенный мегалит. Но Могильник был вполне себе кладбищем — заброшенным, заросшим, но всё-таки кладбищем в современном понимании. Было довольно очевидно, что тут никого не хоронили уже не меньше полувека, но тропинки были вытоптаны отчётливо. Люди всё же посещали это место — если не как кладбище, то как памятник истории.

Спокойно оглядываясь по сторонам, я шагал по одной из таких тропинок. Разумеется, чем ближе к центру, тем старше становилось кладбище — и тем больше я ощущал Оттиск. Эмоции? Ну, да; каждое кладбище на любой планете — своего рода мини-Оттиск. Слишком много в таких местах накапливается боли, скорби, злости.

Вот только этот совсем не тянул на «мини». Обычное кладбище — это максимум подпитка после тяжёлого дня, не более, тогда как эмоции, преобладающие здесь, захватывали, словно кружащийся водоворот. Скорбь многих людей давила многотонным камнем, не оставляя места для недавнего хорошего настроения, и ни зелень, ни солнце уже не замечались здесь. Сквозь видимую картину тихого уютного уголка проступала настоящая суть Могильника.

Впрочем, и унынию я тоже не поддавался. Просто… собранно шёл вперёд по следу Силы.

Мой взгляд мрачно скользил по могилам. Старые, очень старые. Очертания каменных плит только угадывались под слоем мшистой зелени, которая, совершенно не боясь этого тлена, разрасталась во всех направлениях.

Что это за могилы? Такое количество эмоций не могло возникнуть на ровном месте. Присев на одно колено возле ближайшей могилы, я попытался отодвинуть мох. Бесполезно, он слишком въелся в камень, да и от надписей уже, похоже, почти ничего не осталось.

Ладно, неважно. Сейчас и так всё узнаю.

Прикрыв глаза, я сделал ещё несколько шагов. Вот… здесь.

Центр водоворота, точка Оттиска. Сосредоточие всей здешней боли. Открыв глаза, я увидел нечто вроде постамента с обломком статуи. Сама статуя валялась внизу, разбитая на несколько крупных фрагментов. Когда-то это был ангел, закрывший лицо ладонями в знак скорби, теперь… просто поросшие мхом камни.

Наверное, это даже символично.

Присев на нагретый солнцем постамент, я снова прикрыл глаза.

В таком месте легко погрузиться в Оттиск. Просто отпусти реальность — Сила сама подхватит тебя, затянет внутрь. Около минуты я сидел, прислушиваясь к бушующим эмоциям, забывая о том, где я на самом деле нахожусь. А затем…