– А чей же это сарай? – спросил Дарк.
– Да какого-то мелкого дворянина, мы и его притащили. Мои люди и люди баронета, – кивнул Арт на Ринка, – сейчас выгребают все бумаги, которые есть в этих усадьбах. Мы вот пришли, чтобы доложить вам, как все прошло. Теперь надо заняться допросами, пока они в себя не пришли.
– Хорошо, жду результата, – сказал Дарк, пытаясь сохранить невозмутимый вид.
Арн и Ринк развернулись и вышли.
А через два часа Дарк в бешенстве носился по кабинету и говорил Олису все, что думает.
– Пойми, брат, эта тварь тут воду и мутила! Только подумай: во двороце целый клубок змей! Как тут вообще можно работать и чего-то добиться?! – бушевал Дарк.
– Брат, давай дождемся результатов допроса. Я тебя прекрасно понимаю, но пока надо делать вид, что ничего страшного не происходит, чтобы не спугнуть остальных участников заговора, если таковые есть.
Словно в подтверждение этих слов в дверь кабинета постучали, а когда получили разрешение войти, на пороге возник Ринк.
– Ваше величество, есть список тех, кто участвовал в заговоре по свержению династии. Вот, ознакомьтесь, – протянул он лист бумаги.
Дарк взял его и пробежал глазами по строчкам.
– Всех арестовать. Даже если кого-то и оговорили, разберемся в процессе допросов. Есть кому этим заняться? Больно уж список большой, – сказал Дарк и посмотрел на Ринка.
– Тут много тех, кто живут в провинции, в столице сейчас чуть более полутора десятка человек. Но люди есть, привлекли гвардейцев.
– Что с допросными листами?
– Арт еще занимается арестованными. Разрешите идти?
– Хорошо, иди, – сказал Дарк, беря у Олиса лист с именами заговорщиков и протягивая его Ринку. – Ну что? – спросил он Олиса, когда Ринк ушел.
– Не пойму, чего им не хватало? – ответил тот.
– Кому-то денег, кого-то поманили более высокой должностью, кто-то попал на крючок тому же казначею, у кого-то имелось недовольство властью: может, когда-то обидели или не дали ожидаемого – у всех разные причины. Арт говорил, что казначей вел себя тихо, пытался сильно не светиться и работал через своего помощника. Как мог отец такое допустить? – недоумевал Дарк.
Олис ничего не ответил на это, он сидел молча, глядя перед собой. И лишь через некоторое время произнес:
– Думаю, казначей подворовывал потихоньку, а потом в одночасье, после или перед смертью отца, хапнул больше, чем надо, и испугался. Но дело-то сделано, да и возвращать жалко. Думал, король молодой, не поймет. А вышло наоборот: его попытались проверить. Да и вообще смена династии и твоя смерть ему выгодны. В этом случае он вообще всю казну может стащить, сославшись на то, что ты потратил все на войну.
– Да понимаю я все, почувствовал еще тогда, на совещании. Почему и озаботился проверкой, которую так и не дал команду начать. Ты, кстати, не хотел бы уехать с Ивицей? – меняя вдруг тему, спросил Дарк.
– Смеешся? Я с тобой до конца. Или мы победим, или погибнем, другого нам не дано, – проговорил Олис, глядя на Дарка снизу вверх.
Дарк подошел к Олису сбоку и положил ему руку на плечо.
Допросы и аресты шли целую седмицу, правда, старались делать все тихо, чтобы не было волнений среди горожан. Слухи среди них хоть и ходили, но никто ничего не знал толком, а Дарк постарался все засекретить. Стражникам и всем, кто непосредственно участвовал во всем этом, под страхом смерти запретили даже дома разговаривать на эту тему.
Сегодня Дарк провожал Ивицу с супругом в дорогу, а также встречал своего приемного отца графа Марка дир Мушера.
Ивица уезжала, прихватив всего лишь несколько платьев, пару служанок и тысячу золотых экю. Дарк на прощание объяснял ее мужу и командиру сопровождающей их полусотни легких конников правила входа в бухту и потайной вход – на всякий случай.
Когда небольшой караван отправился в путь, Дарк встречал Марка. Граф Марк дир Мушер с войском остановился за городом и приехал к Дарку сам в сопровождении десятка воинов. Он привел не только всех своих дружинников, но и, наверное, всех молодых мужчин и парней графства. На удивление, все были в приличной кожаной броне, в руках – копья и щиты, а на поясе – большие тесаки. А баронские дружинники даже в кольчугах и на неплохих конях.
Обнявшись с приемным отцом, Дарк спросил:
– А может, надо было кого помоложе послать? Зачем сам-то приехал?
– Не обижай меня, сын, я старый воин и участвовал не в одной стычке, а сейчас я считаю для себя честью встать рядом с тобой плечом к плечу.
– Твои бароны не станут спорить между собой, кто из них более достоин командовать?
– Да я лишь двоих с собой и взял-то, остальных оставил. С ними ведь больше проблем, чем дел: все хотят командовать, и такие скандалы начались. Вот я собрал верных людей и проехался по замкам баронов, требуя выделить конных дружинников в ополчение. Ты не поверишь, пришлось даже одного повесить. Поэтому и пришел поздно: пока все вопросы решил… Так что извини. Но, думаю, мы все равно успели.
– И сколько ты привел?
– Семь сотен баронских дружинников и полторы тысячи ополчения, – с гордостью сказал граф, поглаживая аккуратно подстриженную бороду.
– Да ты просто молодец! – снова обнял приемного отца Дарк. – Поехали, – скомандовал он, – хочу посмотреть.
Когда они прибыли в лагерь, Дарк, оглядывая воинство, спросил:
– Может, не стоило всех мужчин забирать?
– Не переживай, не всех забрал. И к тому же тут почти половина беженцы из западной части королевства, очень много их сейчас у нас. Вот и пусть свои дома освобождают, – хохотнул Марк. – У меня все разбиты на десятки, командуют ими старики ветераны, за дорогу они уже и обвыклись, и притерлись.
– Надо бы их отправить в ближайший лагерь, чтобы их там немного потренировали да подучили.
– Хорошо, сегодня мы отдохнем, а завтра с утра и отправимся.
– Тогда дай команду располагаться и готовить пищу, а сам бери своих помощников, и поехали ко мне.
Когда они ехали в замок, Дарк спросил:
– Откуда они так хорошо экипированы?
– Сам купил брони, да заказал, и за мои деньги пошили. Всех мастеров заставил трудиться, а кузнецов – ковать наконечники к пикам и тесаки. Пару человек даже высек хорошенько: им, видите ли, некогда было, у них заказ от купцов.
– Я тебе верну деньги, потраченные на это.
– Не надо, сын, – сказал граф, а помолчав, добавил: – Победим – все и так будет, а проиграем – уже ничего и не потребуется. Ты что, думаешь, кто-то нас с Вероной оставит в живых?
– Как она там, кстати?
– Переживает сильно за тебя и меня; правда, вида старается не подавать, но я-то ее знаю.
Утром, проводив Марка, Дарк принялся за допросные листы. Он брал лист и, прочитав, передавал Олису, а тот после прочтения аккуратно складывал их в стопку.
Сколько грязи, нечистоплотности, извращений выплеснулось на него. Появилось ощущение, что он провалился в отхожее место.
Вот барон Ментон дир Сайрин, который приходил похитить Милену, был большим любителем мужчин, при этом выступал в пассивной роли. В королевстве это не только не приветствовалось, а даже вызывало большой резонанс и порицание. Барона могли не только с позором уволить из армии, но и лишить титула, так как он служил при дворе и тем самым наносил урон чести и королю. Но, стань это известно, его, скорей всего, вызвали бы и убили на дуэли сослуживцы.
Будучи в подпитии, барон имел неосторожность предложить любовные утехи одному смазливому молодому лейтенанту, но тот, даже находясь и сам в сильно нетрезвом состоянии, отверг домогания дир Сайрина и даже почти вызвал его на дуэль. Совершенно случайно их разговор услышал помощник казначея и стал уверять лейтенанта, что тот все не так понял. Когда инцидент удалось замять, помощник сообщил об этом случае казначею, и барон попал в оборот. В его ночные дежурства и вывозились деньги из хранилища: просто он так расставлял посты, что никто не видел, как это происходило.
С баронессой все оказалось проще. Ее младший брат был большой гуляка, мот, бездельник и игрок. Баронесса сильно любила его, и Арт склонялся к тому, что они, наверное, были еще и любовниками. Никто не добивался от нее признания на эту тему, общество подобные отношения не приветствовало, но и сильно не осуждало: брак между кузенами и кузинами в те времена считался обычным делом. Правда, в этом случае связь была между родными братом и сестрой – постыдное дело, – но вряд ли это вызвало бы большой резонанс.